[Яой] Система [Спаси-Себя-Сам] для Главного Злодея/ The Scum Villain’s [Self-Saving] System - Мосян Тунсю

— Неблагодарный щенок!

Казалось, Шэнь Цзю и сам обезумел от гнева, позабыв об осторожности:

— Я — человек! Как могу я быть благодарен такой скотине, как ты?

Вот уж воистину мужество, достойное лучшего применения!

Схватив его за горло, молодой господин Цю пришпилил его к стене:

— Я-то думал, что ты наконец взялся за ум, но, выходит, что из грязи и впрямь стены не слепишь [5]!

На белой стене висел меч — когда Шэнь Цзю врезался в него спиной, он свалился наземь. Стоило молодому господину Цю ослабить захват, как юноша, осев на пол, схватился за рукоять меча и, повинуясь отчаянному импульсу, сжал меч обеими руками, направив острие на раскрасневшегося от гнева молодого мастера Цю.

Всё еще не веря, что его подчинённый способен на столь решительный поступок, мужчина насмешливо бросил:

— Ишь как раздухарился — чай, даже кости зудят [6]?

С этими словами он вновь сделал шаг к Шэнь Цзю — видно было, что в том от страха едва душа держалась.

— Не подходи! — выкрикнул он.

— Никчёмное отродье! — не унимался господин Цю. — Ты…

Больше он ничего не успел сказать.

Медленно опустив голову, он уставился на торчащий из живота меч.

На лице молодого господина Цю все еще было написано изумление, смешанное с недоверием, когда Шэнь Цзю одним движением выдернул меч.

Охваченный противоречивыми чувствами Шэнь Цинцю, словно заворожённый, наблюдал за этим кровопролитием.

Вашу, вашу, вашу мать, убийство в прямом эфире!

За считанные секунды, не успели персонажи его воспоминаний обменяться и парой фраз, как началась та самая резня!

Шэнь Цзю словно в трансе глядел на дело собственных рук. Прикрывая рану рукой, молодой господин Цю выхватил у него меч и, ударом ноги повалив юношу на пол, заорал:

— Эй, кто-нибудь, сюда!

Шэнь Цзю, не теряя времени, обхватил его за шею. Пока молодой господин Цю пытался высвободиться, в комнату вбежало несколько старых слуг семьи Цю. Завидя залитый кровью кабинет, они завопили дурными голосами. Охваченный паникой Шэнь Цзю сделал какой-то жест, и, вырвавшись из рук молодого господина Цю, меч пронзил грудь слуг, одного за другим.

Обернувшись, он узрел молодого господина Цю — тот, шатаясь, приближался к нему, собираясь вцепиться ему в волосы окровавленными руками. Шэнь Цзю ударил вновь, на сей раз пробив лёгкое.

Снова и снова, в полную силу — Шэнь Цзю вонзил в него меч не менее полусотни раз, и с каждым ударом его лицо делалось всё свирепее. Он не успокоился, пока не превратил лежащее перед ним бездыханное тело в кровавое месиво — и лишь тогда остановился, задыхаясь.

Должно быть, это было первое убийство Шэнь Цзю — и определенно первое, совершённое с помощью духовной энергии.

Наблюдавший за ним Шэнь Цинцю застыл в немом ужасе.

Первый раз — и с какой жестокостью!

Некоторое время Шэнь Цзю в остолбенении созерцал полную трупов комнату, затем словно бы очнулся, швырнув меч оземь. Меряя библиотеку шагами, он вновь и вновь обтирал ладони об одежду, словно лишившись разума [7] от содеянного. Однако он весьма быстро пришел в себя — подобному самообладанию и впрямь можно было позавидовать.

Остановившись, Шэнь Цзю собрал пальцы в печать [8] для пробы — обагрённый кровью меч медленно поднялся с пола.

Казалось, вид парящего в воздухе меча преисполнил юношу невиданным воодушевлением.

Твёрдой рукой ухватив клинок за рукоять, Шэнь Цзю взмахнул им и двинулся прочь из кабинета, сжимая орудие убийства. Шэнь Цинцю какое-то время недвижно глядел ему вслед, пока Система не уведомила его:

[Напоминание: пожалуйста, сосредоточьтесь на заполнении пробелов в основной линии сюжета. Рекомендуемая дистанция для гарантии успешного завершения миссии — не более 10 метров!]

Итак, если он не последует за своим кровожадным предшественником, то Система вновь начнет драть с него баллы? При мысли о том, чем это заканчивается, Шэнь Цинцю поспешил следом за юношей, не рискуя отстать ни на шаг. Едва повернув за угол, Шэнь Цзю натолкнулся на пару дородных слуг. Изящное движение кисти — и вспышка холодного света раскроила жирные шеи, выпустив на волю фонтаны крови.

Теперь Шэнь Цзю убивал всех встречных, не моргнув глазом, и с каждой новой отнятой жизнью лишь сильнее распалялся — зародившаяся в уголке губ улыбка всё сильнее походила на звериный оскал. Его путь сопровождали неумолчные крики ужаса — а следы усеивало не менее десятка обезглавленных трупов. Однако предпочтения в выборе жертв были очевидны: он убивал лишь мужчин — видимо, только они навлекли на себя его ненависть — не обращая внимания на прячущихся в кухне и по углам перепуганных служанок: похоже, его нимало не беспокоила возможность оставить свидетелей своего преступления.

Без того доведенного этой сценой до содрогания [9] Шэнь Цинцю заставил передёрнуться внезапный вопль ужаса из-за спины.

В конце коридора стояла Цю Хайтан, смотря на них остановившимся взглядом. И было от чего: с ног до головы покрытый кровью Шэнь Цзю, выдергивающий меч из горла очередной жертвы, был неотличим от лютого призрака.

Красивое чистое лицо Цю Хайтан исказила судорога, глаза закатились, и она рухнула прямиком в лужу крови.

По всему видно, что обморок — излюбленная реакция этой женщины на любые потрясения.

При виде Цю Хайтан Шэнь Цзю, казалось, пришел в чувство — опустив руку с мечом, он, поколебавшись какое-то время, двинулся в сторону кухни.

Вскоре занялся пожар, и чёрные тучи над поместьем Цю окрасились багровыми сполохами Преисподней.

Вытащив из дома бесчувственное тело Цю Хайтан, Шэнь Цзю как раз укладывал его под кустом, когда за его спиной беззвучно возникла темная фигура. Юноша тотчас крутанулся на месте, вскинув руку с мечом, а в глазах вновь сверкнула жажда убийства — но тотчас потухла, как только он узнал подошедшего.

— Старейшина, — бросил Шэнь Цзю, испуская вздох облегчения.

Стало быть, это — тот самый У Яньцзы, который, смутив ум юноши своими заклинательскими трюками, сподвиг его на бунт.

— Почему убил не всех? — тотчас потребовал он.

Шэнь Цзю помолчал некоторое время, прежде чем ответить:

— Те, кого я хотел убить, мертвы.

— На самом деле, твой брат был не так уж и неправ: хоть ты и обладаешь выдающимися задатками, ты упустил время для их развития. К тому же, твои кости повреждены длительными пытками. Быть может, тебя и удастся чему-то обучить, но вершин мастерства тебе уже не достичь. Будь ты хотя бы на пару лет моложе — был бы совсем другой разговор.

Раз этот человек знал,